В апреле, в Душанбе иногда бывают такие жаркие дни, что, кажется, уже наступило лето. В один из таких солнечных дней я сидел под чинарами у главного корпуса пединститута. Был очень яркий, весенний день. Сквозь молодые, изумрудно-зелёные листья чинар пробивались лучи весеннего солнца, и я даже в тени чувствовал их тепло. Только что закончилась третья пара, я сидел и раздумывал, в какую же сторону мне идти: то ли к троллейбусной остановке, то ли в сторону кинотеатра "8 Марта", то ли в сторону ЦУМа. Решил пройтись в сторону ЦУМа.
Вы когда-нибудь гуляли в середине апреля, в яркий солнечный полдень по аллеям вдоль проспекта Ленина в Душанбе? Нет? Тогда вам будет трудно меня понять. Это просто ярмарка красавиц!
В это время заканчиваются лекции и в мединституте, и пединституте, и вся аллея от "Водонасоски" и аж до самого "Зинната" заполняется красивейшими студентками. Тут и таджички, и узбечки, и русские, и осетинки, и армянки, и казашки, и кореянки... Давайте лучше скажу так: тут просто - душанбинки. От разноцветья одежд аж пестрит в глазах. Тут смешение всех стилей и направлений - от таджикских национальных атласных платьев до утонченных европейских нарядов. И царит удивительнейшая атмосфера веселья с беззаботным студенческим смехом.
Пройдясь до «Экомпта» (бывший Дом политпросвещения), я встретил Зарину и Дильбар - моих однокурсниц. Они с небольшой группой своих подруг фотографировались у только что запущенных фонтанов. Это место было излюбленным для всех студенток. Вокруг фонтанов распустились розы разных цветов и оттенков: бордовые, жёлтые, белые, жёлтые с красными краями лепестков...
- Фируз, давай к нам! - крикнула Зарина.
- Нет, не буду портить вашу девичью компанию, - отшутился я.
- Ну, тогда подожди, у меня к тебе дело, - попросила Зарина.
Подул слабый ветерок со стороны фонтанов, и меня обдало прохладной водяной пылью. Приглядевшись к сильно бьющим струям фонтана, я заметил между ними еле заметную радугу.
Зарина подошла ко мне и начала разговор.
- Послезавтра у нас зачёты по грамматике (английского языка), и Галина Сергеевна сказала, что не допустит меня к экзаменам, если я не сдам зачёт.
Зарина - одна из самых красивых девушек, но не самая успевающая студентка нашего курса. Девушка способная, но немного ленивая. Всегда носила с собой плеер, и очень любила слушать песни Стинга, группу ДДТ и Далера Назарова.
- И что ты хочешь, чтобы я объяснил тебе всю грамматику за один день? - с улыбкой спросил я её.
- Да нет же. Только тему по перфектным временам.
- Ну, это я тебе сейчас разъясню, пока дойдём до остановки, - согласился я.
Такой девушке, как Зарина, было очень трудно отказать. Внешне она слегка напоминала индийскую красавицу, киноактрису Айшвария Рай. Такая же чуть вздёрнутая, чувственная верхняя губа, светлолицая, но с чернюшими, сверкающими глазами. Красивые темно-каштановые волосы заплетены во французскую косу. Одета она была в атласное платье с короткими рукавами, с зелёно-жёлтым оттенком.
- Ну, тогда давай пройдёмся пешком до ЦУМа, - предложила она.
И мы, влившись в общий поток студентов, медленными шагами пошли по аллее. Дильбар тоже присоединилась к нам.
Пока мы шли, я пытался объяснить особенности перфектных времён в английском языке. Зарина часто кивала головой, но никаких вопросов не задавала. С противоположной стороны дороги - от магазина "Ригонда" дорогу перебежали мальчишки и стали предлагать проходящим студентам фисташки, нанизанные на ниточки.
- Ака, барои духтарои хушруда бигир. (Брат, купи для красивых девушек), - пристал один шустренький мальчик ко мне. Пришлось купить три ниточки фисташек у этого начинающего, смышлёного юного бизнесмена. Фисташки были жареные, в меру солёные, и только раздразнили наш аппетит.
Тут мы как раз дошли до остановки напротив чайханы «Рохат". Прямо у остановки продавала самбусашки женщина средних лет. Все студенты знали её очень хорошо. Она часто бывала и у пединститута со своим деревянным лотком, полным горячими самбусашками. Студенты её звали апаи Хасият.
Я купил у неё несколько самбусашек с ароматом зиры. У "Зинната" Дильбар попрощалась с нами и повернула в сторону Путовского рынка.
Вместе с гурьбой других студентов мы перешли дорогу в сторону Художественного салона.
- Зайдём в салон на минуточку, - попросила Зарина, улыбаясь мне.
- Давай, - невесело согласился я.
Почему-то всем девушкам очень нравилось заходить туда и подолгу разглядывать декоративные изделия из серебра и мельхиора. Там можно было найти красивые серёжки и кольца, изящно выполненные кустарными мастерами. Я терпеливо стоял рядом с Зариной, пока она с интересом разглядывала всю эту бижутерию. К чести девушки, нужно отметить, что мы вышли оттуда через, примерно, четверть часа. Это недолго.
Прямо на перекрёстке стоял всем известный старик-дервиш (как я его называл), одетый, несмотря на жару, в стёганый чапан. На голове - белая чалма. На груди -куча всяких орденов наряду с разными значками и нашивками. Никто особо не обращал внимания на него, он был своеобразной достопримечательностью города. Стоит себе, как гаишник-регулировщик, посреди перекрёстка и никому не мешает.
Мы повернули в сторону ЦУМа. В подземном переходе я купил кассету-сборник с песнями групп "Кино", "Наутилус-Помпилус" и какие-то новые записи Стинга. Стинга я отдал Зарине.
Выйдя из подземного перехода, мы пошли дальше.
- Ну, и как дошло до тебя? Что такое перфектные времена? – как бы шутя, спросил я Зарину.
- Да, немного, - неуверенно ответила она.
- Главное, не употребляй прошедшее время вместо перфектного. Не говори: I did, а скажи: I have done. Хотя на русский язык и то, и другое переводится одинаково: «я сделал», но тут есть нюанс. I did - ты сделала когда-то, а I have done - только что или недавно...
Так, беседуя, мы дошли до Главпочтамта. Зарина повернула в сторону кинотеатра «Джами» (она жила у «Военторга»). А я пошёл прямо (я жил в районе старого аэропорта).
- До завтра, - протянула она мне свою руку.
- Пока.
Зачёт по грамматике английского языка она сдала.
Но наши встречи продолжались. Мы часто после лекций бродили вместе по Душанбе. Иногда заходили в "Восточное кафе" напротив парка Ленина, и за мороженым часами могли болтать ни о чём.
Иногда могли купить кучу газет (кажется, она всегда покупала "Ровесник", а я - "Аргументы и факты") и сидеть в парке, пока не прочитаем всё - от корки до корки.
- А правда, что американцы сели на Луну? - ни с того ни с сего могла она спросить меня.
- Не знаю, меня они с собой не взяли, и поэтому не могу тебе точно сказать, - отвечал я.
Она закрывала лицо газетой и через пять минут могла залиться громким смехом.
Бывали дни, когда после лекций мы просто молча сидели в какой-нибудь пустой аудитории, глядя в окно на чинары и тополя. Нам было удобно молчать. Наверное, так бывает с очень близкими людьми. Но тогда нам об этом не думалось. Просто есть такие люди, с которыми тебе всегда хорошо и комфортно. Зарина, наверное, была одной из них.
Нам казалось, что так будет всегда: будут вечные чинары и тополя, будет вечная апаи Хасият со своими вкуснейшими самбусашками, будут вечные мальчишки со своими фисташками, будут вечные студентки - таджички, узбечки, русские, осетинки, армянки, казашки и кореянки, будет вечный Душанбе, будет вечный СССР. Жизнь текла размеренно и мирно. Но... Это был последний год существования замечательной интернациональной семьи - семьи советских людей. Даже в страшном сне никому не могло присниться, что эта страна скоро исчезнет. Это был апрель 1991 года. А в декабре того же года СССР не стало.
Это было похоже на насильное разлучение матери с детьми. Детей поселили в детдом под названием СНГ. Дети ещё наивно и долго верили, что мама вот-вот вернётся. Но она не вернулась. Некоторые до сих пор продолжают верить, что она вернётся...
Ровно через год началась война. По улицам Душанбе грохотали БТР и танки. Те самые прекрасные аллеи, по которым гуляли самые красивые девушки - душанбинки, заполнили люди в камуфляжных формах с автоматами наперевес. В городе поселился страх. Жуткий страх... Долгий страх...
Даже те, которые яростно ругали «совковую» жизнь, увидев «прелести» гражданской войны, беспредел и беззаконие, творившиеся в стране, были вынуждены признать, что с удовольствием вернулись бы в «застойную советскую страну».
Студентов распустили.
- Я уезжаю на Памир, - сказала мне Зарина в той самой аудитории, где мы любили молча сидеть. - Нам нельзя оставаться здесь. Уезжаем сегодня ночью. Пока.
Она, не глядя на меня, вышла из аудитории. Вот так просто и обыденно мы расстались...
Джумахон МАМАТОВ. Автор о себе:
Родился и вырос в пограничном с Афганистаном городе Пяндж, в Таджикистане. Закончив военное авиационно-техническое училище, служил в разных гарнизонах ВВС СССР. Уволился старшим лейтенантом авиации. В 1990 поступил на факультет иностранных языков в душанбинский пединститут. В годы войны в Таджикистане работал переводчиком в различных международных организациях. Родной язык - таджикский (фарси). На языке фарси писали Омар Хайам, Ибн Сина (Авиценна), Саади, Фирдауси, Руми. Долго думал, на каком языке писать. Выбрал - русский. Причина - простая арифметика... И вызов самому себе: "Джумахон, а слабо писать на неродном языке?"